Клетка для лучшего друга
Летом 1866 года гимназистка Верочка Иртеньева гостила в имении своего дяди Павла Павловича Барсукова. Была она подстать ему, отставному флотскому офицеру, непоседливой, любознательной и решительной. От каменного господского дома с заросшим лопухами и бурьяном садом до Казани – верст триста. Глухая провинция. Единственный способ разогнать скуку – верховая езда и чтение, благо лошади в конюшне отличные и библиотека богатая. Еще радовали долгие чаепития на открытой террасе под звездным небом. Дядя и племянница рассказывали друг другу диковинные истории, которые потом с жаром обсуждали до полуночи.
Во время одной из таких посиделок Павел Павлович лукаво спросил:
- А слыхивала ли ты, племянница, о могилах татарских праведных людей?
- Они же тут неподалеку, за болотистой балкой, - ответила Верочка. - На глинистой горке холмики – ничего в них особенного…
- А вот не скажи, - возразил дядька. – По ночам, особенно в магометанские праздники, они светятся фосфорическим зеленым светом и молнии притягивают, кои, говорят, испепеляют грешников…
- Ну уж, - фыркнула племянница. – Это все напридумывали, чтобы не скучно было…
- фосфорический свет и молнии отнюдь не выдумки. Но чудеса эти мнимые наука просто объясняет. Следует помнить, что у всякого материального тела своя температура горения.
Есть вещества, имеющие свойство самовоспламеняться. Например, «тухлый газ» - химическое соединение фосфора и водорода, иначе его называют фосфорным водородом. Попадая в воздух и вступая с ним в реакцию, он начинает ярко гореть.
- Но откуда он берется? – удивилась Верочка.
- А балка? Вспомни, там ведь болото.
- Допустим. Но молнии, их что, тоже болото притягивает? – не унималась племянница.
- Могилы праведников на единственном в округе возвышении. Молнии куда бьют? В самую верхнюю точку. Видишь, как все просто…
Почувствовав, что Верочка разочарована развенчанием тайны, Павел Павлович, многозначительно помолчав, продолжил:
- Могилы, впрочем, иногда являют призрачных людей с фосфорическими сетями да арканами в руках. Берегись всадник, вставший на их пути! Врать не стану, сам не видел, природа-то до краев полна чудесами.
Помолчали. А потом дядька, озорно подмигнув племяннице, вдруг предложил:
- Бают, мы с тобой не из робких. Давай поскачем, проверим, бабка ли все это наплела?!
Сказано – сделано. Стар и млад на любимых своих лошадях осторожно тронулись по садовой дорожке. Темень стояла непроглядная. Внезапно над землей на высоте двух метров заплясали желтые огни, похожие на масляные фонари в чьих-то руках.
- Эй, из дворовых, что ли кто?! – крикнул Павел Павлович. Ответа нет. Только ветер ворошит листву яблонь.
Огни резво бегут вперед, точно в такт хода лошадей. И что удивительно, лошади, обычно чутко реагирующие на присутствие чужих, вовсе не проявляют беспокойства. А они петляют, пересекают путь, едва не задевая всадников, подпрыгивают. Пританцовывают, время от времени выстреливая вверх прозрачными белыми столбами.
- Хочешь, вернемся? – предложил Барсуков.
- Коли затеяли, так давай уж до конца,- стараясь не показать, что напугана, отозвалась племянница.
Поскакали, ведомые огнями, краем балки, от которой тянуло холодом болота. Вознеслись на холм к искромсанным временем могилам праведников. И сразу из-под копыт лошадей выбилось какое-то непонятное, кипящее, как вода в котле, фосфорическое пламя. Оно растеклось, заклубилось, облепило текучими хлопьями всадников. Холм превратился в зелено-бело-желтый. Совершенно не ожигающий рвущийся к небу факел, внутри которого заморосил дождь и зашипели, зачастили острые шпильца искровых разрядов.
- Попытайся выбраться! – крикнул дядька, и… его без промедления вместе с лошадью выбросило куда-то в ночь.
Верочка осталась одна… и не одна… Она заметила, что фосфорический свет упорядочился, попеременно превращаясь во что-то наподобие ячеистой петли, колеблющегося сетчатого кокона и, наконец, большой клетки. Еще она обнаружила, что не может спешиться – нет сил. И конь, словно парализованный, камнем застыл под ней.
«Я одеревенела», - подумала бесшабашно и весело. В голове уже роились, перебивая друг друга, чужие голоса. Один, монотонный и громкий, говорил по-татарски – язык этот она хорошо знала: «Ты чиста и прекрасна. Не жила среди порока. Побудь в этой клетке до рассвета. Ты наш лучший друг. Родича твоего испепелила молния. Он пришел в наш мир непрошенным. Это великий грех. Поплачь над его гробом. Смирись…»
После похорон Павла Павловича Барсукова Верочка Иртеньева ушла в монастырь. Приняла послушание, затем постриг, стала монахиней. Осиротевшую усадьбу наследники так и не смогли продать. Во время грозы молнии почему-то били в старый господский дом и однажды все-таки сожгли его. Крестьяне окрестных деревень рассказывали. Что по ночам на пепелище появляется окутанный неземным светом прекрасный юноша. Похоже, он поджидает кого-то, постепенно истаивая, как снег на солнце…
Следуя законам симметрии, согласно которому подобное отражается в подобном. Обратимся к воспоминаниям великого российского хирурга Н. И. Пирогова (1810-1881 годы). Они относятся ко времени его пребывания в Дерпте (Тарту) и повествуют о трагедии в семье медиков Винклер:» И отец, и особенно сын считали огонь неприязненной для них стихией. И старик, и, если не ошибаюсь, дед умерли от оня. Но особенно огня боялся сын – доктор. Я помню, с каким душевным волнением он строил себе дом в Ревеле: первым делом считал он поставить на своем доме – вернее, домике – громовые отводы. Но, поставив их несколько. Он не успел соединить их с землею. А тем временем надвигалась гроза. Винклер был вне себя от ужаса. Ожидая ежеминутного разрушения своего дома: все однако же обошлось на сей раз благополучно. Но Винклеру готовилось другое, более сердечное горе. От простуды или чего-то другого, но он почувствовал себя нездоровым и лег в постель. На другой день он пригласил к себе приятеля, тоже доктора ( от него я и узнал эту историю).
- Друг, - обратился больной к доктору, - со мной происходит что-то неладное, неестественное! – Эти слова были сказаны таинственным шепотом.
- Ну, что еще такое… дай пульс… Пульс ничего, спокойный, жару нету. Что же тут неестественного?
- Да не то. Слушай. Вот уже вторую ночь кряду я вижу во сне дьявола. И не только ночью, но и днем. Лишь закрою глаза, он тотчас мне представляется.
- Ну, какой же он, дьявол твой? – спрашивает доктор.
- Ну, черная страшная фигура сидит в огне, но главное, что меня тревожит, это то, что дьявол держит у себя на коленях моего младшего ребенка.
Эта галлюцинация длилась еще несколько дней, потом прошла. Винклер начал выезжать и уже, казалось. Забыл случившееся, и вдруг произошло ужасное событие: ребенок Винклера, виденный им на коленях у дьявола, обгорел, сидя у топившейся печки, насмерть: на нем загорелась рубашка, и он прожил до смерти только несколько часов».
Стихия огня, как ее называет Н. И. Пирогов, на протяжении всей истории человечества считается «ловушкой» для всякого рода потусторонних сил, будь то фосфорический свет, небесное пламя, прекрасный ангелоподобный юноша близ Казани или дом, притягивающий молнии и черного дьявола в Ревеле. При этом непременным атрибутом выступает курган – захоронение. В воспоминаниях хирурга о кургане или аномальном разломе земной коры ничего не сказано. Зато усадьба Барсукова точно к такому кургану примыкала.
Александр Володеев.
Источник: г. НЛО. - №49.- 2003 год. – с.16
=====================================================================
